Обрывок 5. Шансы
О шансах и подарке от счастливого города
- Чудные они, эти счастливые города, - улыбнулся Аксель, провожая взглядом удаляющееся в окне воспоминание.
- И чудные, - ударив на последний слог, последовал ему Конрад, - а ещё слишком открытые и доброжелательные. И очень быстро к себе привязывают.
- Да, - мечтательно протянул Акс, - в историю такого города даже вписаться хочется. Иногда. Но ты не бойся, - перевел он взгляд на друга, - я ему об этом не сказал. Представился простым восторженным туристом, даже сувенир приобрел. – Спустя пару секунд из рюкзака уже была выужена небольшая шкатулка с конфетами. – Вот, хочешь? С Моцартом!
- А вот и ужин, - рассмеялся Кон, подбросив в ладони три извлеченные из ларчика конфеты, - я же говорил, чудной он, этот город, – даже о нашем ужине позаботился. Но давай вернёмся к идее.
- Не сегодня, ладно? – попросил Аксель. – Знаешь, мне кажется, это грустная идея, а мы ещё не так далеко отъехали от этого замечательного города, да и настроение сегодня такое солнечное. Давай оставим её для какой-нибудь обрывочной ночи – мне кажется, они очень друг другу подойдут. Ты ведь не забудешь, а она не убежит…
- Давай оставим. Грустным идеям и впрямь не стоит появляться в солнечные летние вечера. Они непременно вызывают дождь.
Оба они чуть заметно улыбнулись, подмигнули бегущему во след солнцу, ещё не вспомнившему о том, что часы давно показывали вечер, и отправили в рот по кусочку импровизированного ужина.
- А как ты определяешь, что город счастливый? – расправившись с первой конфетой, поинтересовался Акс, - я сколько не пробовал, у меня так не получается. Чудные ведь города бывают, а счастливыми ты назвал только два.
- На самом деле, всё просто, - спокойно начал Кон, - в счастливых городах нет продавцов.
- Но и в других такое бывает, - перебил плавную речь Странника напарник. Но тут же был остановлен:
- Сначала дослушай, торопыга, - по-прежнему спокойно, но беспрекословно парировал Кон. – В счастливых городах нет продавцов идей, но непременно есть сами идеи. В других же они либо продаются, либо их вовсе нет. Впрочем, в города, где нет идей, мы с тобой не попадем. Мир – хорошо задуманная штука – случайность в нем никогда не бывает бессмысленной.
- Поэтому мы и выбираем случайные поезда, - закончил мысль Аксель. – Но что, в таком случае, делают жители счастливых городов? И зачем им идеи, если они и без того всем довольны?
- Идеи нужны всем. И счастливым и не очень. А несчастным и того больше, только вот они обычно сами этого не понимают и продают всё, что имеют. Счастливые же люди умеют идеи находить и использовать. Они их никогда не продадут, зато охотно подарят, разделят с другом или просто воплотят в жизнь. Идеи воплощенные, кстати, бесценны.
- А если идея была глупой? А если её нельзя воплотить?
- Если идею нельзя воплотить – это уже мечта, довольно противоречивая и стабильная штука, потому мы их и не покупаем. А вот реализованная идея бесценна всегда. Пусть даже и глупая. Потому как она – это живой шанс – редкий в наше время зверь. – Конрад внезапно замолк, но вскоре Акс почувствовал плывущую к нему мысль. "Сейчас будет сказка", - подумал он и, усевшись поудобнее, стал смотреть другу прямо в глаза. "Так куда лучше слышно", - помнил парень.
"Принято почему-то считать, что шансов много. Но это просто потому, что их никто не учитывает. На самом же деле, больших взрослых шансов сейчас осталось куда меньше, чем людей на земле. А всё потому, что им не дают вырасти. Маленькие шансы скромны и ненавязчивы, они лишь бродят между людей и молчаливо виляют хвостом в надежде, что их заметят и приютят. Те, кого заметили, могут расти дальше, менее удачливые собратья так же тихо, как жили, тают от голода. Хотя вот таких вот маленьких шансов множество. На каждого не по одной сотне.
Получившие путевку в дальнейшую жизнь на первом этапе, становятся уже личными шансами. У них есть хозяин, который кормит их своими мыслями и действиями. Но главное – он просто обязан оказывать шансу внимание. Потому как на этом уровне шансы не так требовательны к пище, но жизненно нуждаются во внимании. Если хозяин помнит о них, они могут долгое время кормиться лишь ожиданием, но если внимания к ним не проявляется, никакие наисвежайшие мысли их не спасут.
Счастливчики, пережившие вторую ступень, привязываются к хозяину. Если на втором этапе наиболее смышленые зверьки могут ещё перебежать к другому хозяину, заметив нерасторопность собственного, то на третьем это становится невозможно - такой шанс уже прикормлен и привык к своему месту жительства, кардинальная перемена базовой обстановки может его мгновенно убить. Третья фаза – фаза бурного роста, шанс начинает становиться видимым, однако требует порядочных объемов еды и внимания, а кроме того, хрупок в своей зарождающейся телесности. Именно на этой фазе шансы часто бьются, оставляя за собой острые осколки неисполненной задумки.
Вот так постепенно шанс растет, приобретает видимые материальные очертания, но до самого последнего момента оставаясь, тем не менее, довольно хрупкой мерцающей субстанцией.
Взрослыми шансами становятся немногие. Они прочны от крепкой воли, эластичны от тягучего терпения, материальны от поглощенной до конца идеи. И вот когда такой шанс достигает предела, когда он не может больше впитать ни единой мысли, ни грамма желания, он оживает.
Жаль, доля таких шансов невелика, и имя им – воплощенная идея."
- Теперь ты понимаешь, почему они бесценны? – вновь заговорил Конрад.
- Пожалуй, - неуверенно ответил Акс, - но ещё не до конца. И знаешь, я очень хочу вырастить собственный шанс. Давай как-нибудь его поищем.
- Рад, что ты согласился. Видимо я действительно очень удачно тебя нашел. Потому как выращивать шансы можно и с кем-то вместе, так даже лучше. Разве я об этом не сказал?
- И даже не подумал, - констатировал напарник.
